За кефалью

На излете лета приходит к нам, неуспокоенным, новый праздник, похожий на цветной сон: начинает пробовать наживку сама кефаль! Сама!

В последних числах августа курортников на пляже враз поубавится: школа позовет родителей с детьми по домам, вернется в вузы студенческая молодежь. И пора нам приниматься за дело всерьез: начинается осенняя кефалья "кругосветка" вдоль берегов, открылся жор у готовящейся к зимовке рыбы, двинулась она стайно, тесно.

Попробуем различить у кефалевых остроноса, сингиля и лобана. Первые два вида очень схожи удлиненным рылом, разве что голова остроноса практически вся забрала чешуей. Лобан плотнее, солиднее и нос у него тупой, лопаточкой; губаст. Единит всех трех отличная скорость, изящная завершенность форм, серебристая чешуя.

Приезжего может удивить приглашение пойти на чуларку, на ларичь. В различных местностях Причерноморья так называют молодую кефаль. А уж совсем молоденькую зовут стамбой, или камидкой. Ловить такую малышку не следует; вообще кефаль размерами менее 20 сантиметров брать запрещено.

О кефальей осмотрительности меж рыболовами сказано немало. По осторожности лобана - наиболее крупного представителя семейства - не перестаешь удивляться.

Рыба пока держится от берега подале: там прохладнее вода, там меньше беспокойств от вездесущих ныряльщиков. Поэтому в ходу в основном удочки-донки: поплавочные, с удилищами, отставлены на время в сторону. На полсотни метров и дальше летит в море с пляжа ли, с буны донная спасть. На чутком пальце сторожит натянутую лесу рыболов. Сторожит поклевку. Все ему слышно.

Вот тронул совсем безбоязненно наживку краб-плавунец, вот принялись теребить ее окунек или запоздалая по времени барабуля. И - тащи, рыболов, леску, проверяй наживку, крючок наверняка уже пуст. Сколько их, любителей полакомиться лиманным червем, спешит к крючку!

Кефаль

Как не подосадуешь: кефалье лакомство - червя - издалека везут. Крымчане, рассказывал я выше, копают его в соленых озерах Евпатории и Сакского района. Намается на степном ветру рыбачок, в сапогах-забродах нагуляется до упаду, пока разыщет этого драгоценного червя; с предосторожностями сохраняет его затем в домашнем холодильнике, не забывая смачивать дождевой водой (не дай бог хлорированной, из водопровода капнуть!), а тут на тебе - от объедал отбою нет! Конечно, можно бы насадить и червя морского, его находят на линии уреза воды практически всюду (в Феодосии, видел я, мальчишки копали в центре города, у самой набережной). Но немного его, да и жестковат он, морской. Кстати, запомним, что лиманного червя сохранять впрок следует в иле, но не в песке, как иной раз опрометчиво поступают новички, лиманный червь о песок изрезывается и гибнет.

По все проходит: и досада по поводу никчемных, ненужных сейчас поклевок, и сожаление по расходуемой попусту насадке. Все проходит, ибо вдруг - это всегда случается вдруг! - словно отхлынувшей волной потянуло леску по пальцу. Мельком взглянул рыболов на волну - отката нет. Стукнуло сердце: лобан! Это его сторожкая мудрость: взять губами червя и тихонько, не заглатывая, потащить в сторону. Тут - не зевать: почувствует лобан тугость лесы, сопротивление - выплюнет червя и отойдет в сторону. Мгновенная нужна подсечка! И если уж удалась она, такую пружинную тяжесть ощутишь вмиг на другом конце лесы, что заколотится сердце.

Выбираем лесу упруго, настороженно. Дашь слабину - сойдет рыбина, поспешишь - можешь сорвать губу, пустой крючок приведешь к берегу. А самое сложное еще впереди, в полосе прибоя, когда в буквальном смысле слова рвет и мечет лобан, рыскает резко, мощно в стороны, чуя мелководье, ошалев от боли в губе. Здесь он, как правило, и сходит. Вытаскивает рыбачок враз облегчавшую концовку - сломан крючок или разогнут, либо вообще оторван напрочь поводок... Но если уж удалось взять, победить лобана - почет и уважение удачливому коллеге.

Чем дальше в осень, тем увереннее кефалий клев.

Правда, может подвести нас затяжная теплынь, погода нередко обманывает рыбу. Пора бы давно ей сбиваться в косяки, идти кучно, пастись на мелководье в морской траве-мураве, чтобы к зиме поднакопить жирка, выгуляться. Но нет, не жирует: все мнится ей долгий-долгий август, все сбивает ее с толку ленивый юго-восточный ветерок-тягун, что никак не сбросит температуру воды, которая по-летнему держится у отметки плюс 20 градусов. Да и солнышко поддает и поддает тепла.

С 1 января по 30 мая лов кефали по всему бассейну официально запрещен, чтобы не тревожить залегшие на зимовку косяки (в лиманах действие запрета имеет иные сроки, связанные с нерестом, - с 1 апреля по 31 августа).

Но есть у нас в запасе еще ноябрь и декабрь - месяцы, правда, неустойчивые по погоде, по перепадам атмосферного давления, на что столь отзывчива любая рыба.

Частенько случается, ждут-пождут кефальего клева завзятые рыболовы, а его нет как нет. Хуже того, в отсутствие хозяйки ноябрьских прибрежных вод расшалился карасик-ясельник размером в пятак, а наживку счищает с крючка за несколько секунд. Тук-тук-тук - и гол крючок.

- Ну, - досадуют на бунах, - парикмахер взялся за работу, добра теперь не жди...

В обиде и раздражении самые нетерпеливые складывают свои четырех коленные удилища, оснащенные скользящими поплавками и катушками, предполагая еще успеть к отходу катера и отыграться в море на ставриде (спиннинг на такой возможный случай всегда с собой).

Оставшиеся на берегу немного завидуют им и бранят неклевую погоду:

- Вода больно высветлилась, разве кефаль подойдет!

- И солнце еле видать...

- Хоть бы дельфин сыграл, прижал бы ее к берегу!..

Исключительно ради того, чтобы восстановить справедливость, вспомним, что на вчерашней зорьке глухое затишье объяснялось тем, что: а) вода была чересчур замутнена; б) ярко светило солнце; в) дельфин разогнал всю рыбу. Совсем-совсем непросто взять кефаль, ходи и ходи за ней, выхаживай!

Наконец, в ходе обмена мнениями по поводу дурной погоды истосковавшиеся по клеву рыбаки приходят к общему выводу: кефаль надо искать! И вскоре буны пустеют, друзья по зорьке разбредаются по окрестным каменным грядкам, отмелям, причалам, а владельцы авто устремляются за тридевять земель - искать так искать!

Впрочем, уехали или разошлись не все. Еще маячит на носу одной из бун нахохлившаяся фигура, и стынет в прозрачной воде обреченный на неподвижность поплавок.

"А не еломит ли она сегодня?" - неожиданно задается вопросом одинокий рыболов и, разминая суставы, неспешным шагом начинает прогуливаться по бетонным массивам, всматриваясь в воду. На дне отчетливо видны замшелые валуны. Камни, песчаные прогалины, водоросли. Зеленушки и собачки, путающиеся в морской траве... И вдруг - точно лезвием ножа полоснуло по округлой краюхе валуна! Еще раз и еще. Серебряные извивы, подобные попыткам отражающих солнце зеркал, возникают на долю секунды н исчезают, чтобы тут же вспыхнуть в другом месте.

Это еломит кефаль - жирует, говоря проще, в канун зимовки. Переворачиваясь кверху брюшком, она точно играет с собственной тенью, нежась в теплом еще слое мелководья, сощипывая с камней молодые зеленые водоросли. Вот и выходит, что пока рыболовы ищут, сбиваясь с ног, рыбу, она сама поджидает их. Во всяком случае, долготерпение нашего рыбачка, не побежавшего вслед за приятелями, вознаграждено. Быстренько передвинув поплавок на малую глубину, - не зацепить бы впопыхах крючком за камень! - он делает первый мягкий, без всплеска, заброс туда, где вскипает у дна "серебро", и поплавок тотчас же сам собою вздрагивает и танцует на воде.

Началось!..

Счастлив человек, добывший в дни отпуска кефаль собственными руками. Мне известны имена десятков, по крайней мере, людей, живущих от Черного моря вдали, но неизменно пригадывающих отпускные свои деньки к осени, к кефальей жировке.

Намеренно не упоминал я покамест о других, помимо лиманного и морского червя, видах насадок, рассказывая о лове кефали. Между тем, есть и другие.

В акватории Ялтинского пассажирского порта приходилось, к примеру, наблюдать, как не без успеха употреблялось в дело мясо мороженого хека, купленного в гастрономе напротив. Что тут скажешь? Повод ли это к использованию подобной насадки и на другой воде? Нет. Дело в том, что кефаль, как и всякая проходная рыба, задержавшаяся по случаю - шторм, дельфины - в припортовых водах, становится всеядной, питаясь из-под канализационных стоков ошвартовавшихся судов. Становится она рыбой балованой, беспечной - сколько дармовой пищи выдают хотя бы сливные отверстия камбузов! В этом "обжорном ряду" сходит по первому сорту и насадка из хека. Разучившаяся добывать прокорм самостоятельно, рыба, случается, и не высовывает больше носа из гавани, залегает зимовать, и это один из примеров того, как человек может подпортить фауну, делая это даже совсем не умышленно. Однажды в Алуште познакомился я с рыболовом, действия которого в дни кефальего хода были абсолютно не похожими на тс, что были дотоле мне известны. Человек сидел, свесив ноги, на кромке причала, держал в руке обрубок удилища, оснащенный на конце кивком (петлей) из лески миллиметрового сечения. Был он, как и всякий "кивошник", молчалив, ибо не сводил глаз с капроновой петельки: когда тут разговаривать! Обок лежала булочка белого теста. "Неужто на хлеб?" Стало интересно. Минут через двадцать была выдернута на причал довольно солидная кефаль. Потом еще одна и еще... У этого замершего, точно сфинкс, рыболова дело явно ладилось. Разговорились потом. Первый вопрос, конечно, традиционный:

- Где вы этому способу обучились?

Он ответил коротко:

- В Сухуми...

Оставалось приглядеться к форме насадки. Выяснилось же вот что. Кусочек булки не сминался в тестяной комочек, как делается это, скажем, при ловле карпа, а раздавливался лишь единожды большим и указательным пальцем вкруг нижней части крючка, маскируя при этом и жало. Получалась снежинка из хлеба с легко отваливающимися в воде крошками. Этот развал насадки, ее диффузия и поддразнивают рыбу, которая, в конце концов, не выдерживает и хватает то, что осталось на крючке, а стало быть, и сам крючок. Любопытно. Но утомительно невероятно! Утомляются глаза, руки рыболова. При первой же подсечке насадка разваливается, коснулась ее рыба хвостом или боком - тоже. И начинай сначала.

Сколько терпения, сосредоточенности и полной отрешенности от окружающего мира должно при этом проявить! Не уверен, интересна ли такая рыбалка, когда сведенные на кивке глаза сами собой начинают косить, когда невозможно и словом перекинуться с соседом и сам ты весь часами в таком напряжении, точно сделался подпричальной сваей и удерживаешь на загорбке центнер бетона. Во всяком случае, последователей этого способа не нашлось; а автора завезенной новинки прозвали за глаза нахлебником, не вкладывая, правда, в суть этого слова обидной окраски. Не прижилось - и все тут.

Наконец, не могу не сказать о том, что кефаль любит и прямо-таки обожает... мотыля.

Как и всякое открытие в нашей практике, и это пришло совершенно случайно.

Не было лиманного червя. Не было совсем, а клянчить не хотелось. По наитию какому-то, что ли, взял я кусок марли да и пошел намывать в речке мотыля. Осенью горные речонки ведут себя странно. То взбодрятся бурным потоком и вынесут в море песчаную косу; то, напротив, в антракте между дождями начинают загнивать, ибо в море им уже не вырваться, сами себе песчаный барьер двумя днями раньше и поставили. Как и положено, на берегах возле тихой подгнивающей воды да еще при нашем тепле мотыль заводится быстренько. Намыл, наживил. И кефальи поклевки последовали тотчас.

А ведь все верно, раньше бы только додуматься! Кефаль и в сильно обсоленные воды Сиваша заходит и, напротив, на пресную воду речек идет, в этом смысле нетребовательность ее поразительна. Коль у устьев речек скапливается она, то знает, следовательно, и корм, оттуда сбегающий в море. Знакома, естественно, и с мотылем.

Вот ведь как все просто, казалось бы. Тем не менее на мотыля по всему Причерноморью кефаль почти не ловят.

Почему? Не знаю. Думаю, довлеет рутина десятилетиями складывающегося стереотипа: лучше лиманного червя насадки нет и быть не может. Ошибка. На собственном многолетнем опыте могу засвидетельствовать: предпочтения червю перед мотылем кефаль не отдает (там, где берега пронизывают речки, конечно); более того, при ловле на мотыля засекается она вернее, ибо насадка сама по себе подбористая, малая, тут ничего лишнего с крючка не приспустишь. Понятным должно быть и другое: для закидушки мотыль не годится: шлепнешь ею о воду - что от той малиновой ниточки останется? Насадка только для поплавочной удочки.

Будучи на слышанными о величайшей осторожности кефали, о ее рыбье - королевской воспитанности в достаточно осветленной воде Черного моря, любители из приезжих мучаются прежде всего вопросом, какого размера вязать крючок? Как ни странно, но ответ из наблюдений практики получается такой: крючок - по насадке.

На крымском Южнобережье, например, в ходу крючки номеров четвертого, пятого, реже шестого. Дело в том, что невелик в размерах и накапываемый лиманный червь. В то же время надолго запомнилась мне неожиданная встреча с рыболовами-евпаторийцами на пляже села Морского (западнее Судака), которые совершенно пренебрежительно относились к ширине крючка, навязав на донки и десятые номера.

Евпаторийцы, как оказалось, шли за кефалью вторую неделю кряду. Именно - шли, вслед за подвижкой косяков. Прошагали песок Каламитского залива, миновали Николаевку и Песчаное, добрались до Качи. А потом переметнулись на берег юго-восточный. И не прогадали!

Сначала я изумился размерам крючков, прихваченных ими в эту погоню за рыбой, затем, присмотревшись, сообразил, что почем. Червем-то евпаторийцы запаслись в палец длиной, в карандаш толщиной! Червь крючку вполне соответствовал.

- Где копали?! - попытался я дознаться, да вразумительного ответа так и не подучил. Секрет, ясное дело.

Заканчивая разговор о кефали, конечно, необходимо предупредительно сказать о том, что эта рыба, как никакая другая, предрасположена к мазутным пятнам на воде, нисколько ими не гнушается, дружна с ними. В общем то, Черное море - море чистое, со Средиземным не сравнишь; с каждым годом прибавляется на нем специализированных судов-санитаров, подбирающих с поверхности мазутную пленку в зоне крупных портов, на открытой воде. Но, тем не менее, еще встречаются загрязненные участки, и кефаль их отнюдь не избегает. В результате ее мясо подчас приобретает запах нефти, главным образом оттого, что она питается микрообростом и детритом, которые покрывают подводные предметы и содержат продукты распада нефти, а то и мельчайшие ее комочки.

Одним словом, пойманную кефаль лучше завялить, либо зажарить, а к котелку с ухой с ней не подходить. Как бывает обидно, когда одна-единственная рыбина из множества перепортит привкусом нефти весь котелок! Такое с кефалью нередко случается - именно с ней, с королевой нашего бассейна.