В подмосковной Мещере

Вряд ли еще где сыщется большее раздолье любителю ловли карасей, чем в подмосковной Мещере! На многие километры - в ту и другую сторону - россыпь разнокалиберных озер и карьеров. Местами они расположены так кучно, что сливаются в сплошное море, усеянное, как веснушками, изумрудными островками. Малая глубина и топкое дно, обильный коряжник, отсутствие естественных врагов (они не выживают в мелких водоемах, так как зимой почти не остается кислорода) сделали карасей в большинстве водоемов полновластными хозяевами. И их здесь на диво много - от «пятачков», свободно умещающихся на ладошке, до закованных в золотые или серебряные кольчуги великанов в полтора-два килограмма.

...Мы устроились на узкой бровке, рассекшей старый торфяной карьер на две неравные части. Только что пробежала шальная тучка, обронив пригоршни крупных, не по-июньски холодных дождинок. Пламя костра запоздало мечется, вырывая из цепкой мглы предсветъя то корявый ствол березы, то удилища, нацеленные в темноту, то лица рыболовов.

Вот в тишину ночи вплелся далекий гудок локомотива и тут же, будто с испуга, оборвался на самой высокой ноте. Совсем близко, видимо, с соседнего островка, подал голос соловей. Его немедля поддержал другой. И потекли, поплыли над недвижной, маслянисто-черной водой нежные звучные трели.

Рассветает. Залив костер, быстро расходимся по «номерам».

Я облюбовал крохотную заводинку, отделенную от плеса реденькой щетинкой водных зарослей. Там, у кромки зарослей, и должны бы, по моему мнению, караулить шустрого красного червяка, проведшего ночь в постном нерафинированном масле, крутоспинные рыбины. Тем более после, казалось бы, неотразимой прикормки - распаренного подсолнечного жмыха. Но недаром клев карася считается сверхкапризным. Привереды вскидываются буквально рядом с поплавками, но насадку брать никак не желают.

А время идет. Все реже противный комариный писк. Проснулся ветерок, затеяв спор с листвой. Облака, подбитые сизым войлоком, поднялись выше и потеснились, обнажив подтеки небесной глазури...

- Говорил же: не торопись! - донесся из-за спины раздраженный басовитый шепот. - Так нет, тянет, будто корягу канатом...

- Он же... - жалобно оправдывался мальчишеский голос.

- Он! Он! - перебил бас. - Водить надо, пока не устанет... Теперь вот доставай из рюкзака новый крючок... Эх, недотепа!..

«Отец с сыном, наверное...» - мелькнуло в голове. Оцепенение как рукой сняло. И кстати. Поплавок крайней удочки резво побежал в сторону. Подсечка пришлась к месту, и увесистый живой оковалок опустился в садок. Тем временем другой поплавок подпрыгнул и, пританцовывая, стал уходить вглубь. И тут карась оказался на крючке. Вижу, засуетились и на противоположном берегу. Значит, клев начался повсюду. Вспомнились слова старого рыболова-попутчика: «С утра клева не жди, а как припечет солнце - смотри в оба...».

Насадку опять кто-то тронул, но брать постеснялся. «Ну, смелее», - мысленно подбадриваю невидимого «клиента» и замечаю вдруг, что заводь резко сузилась. Оборачиваюсь... Вот так штука! Я, оказывается, на островке, который... плавает?! Кроны двух березок-погодок послужили ему парусом, и он стал уходить от берега.

Хватаю снасти в охапку - и бегом на «материк», не то остров вымахнет на середину плеса, сядет на мель, и придется со всем скарбом лезть в воду. О ловле теперь нечего и думать: все перепутано. Что ж, придет следующее воскресенье, и поединок с карасями будет продолжен.